Нсли бы персонаж Джордана Мехнера, подобно Хозрев-Мурзе, когда-нибудь раскаялся и пустился по местам боевой славы, чтобы воздать обиженным, персидское государство ушло бы с молотка в мгновение ока.

Новая глава игры Prince of Persia — The Two Thrones (POP3 в мемуарах Кира Великого), завершающая неотрилогию приключений Принца, добавляет сотни смачно растерзанных душ в послужной список великоужасного кровавого высочества.
Благочестивый

Тот, кому отвратительны новеллы про викингов, наматывающих собственные кишки на вкопанную палку, пусть встанет и покинет зал задней дверью! Принц, добрый и отважный мех-неровский ребенок, сказочный наивный герой в белых тренировочных и косоворотке, бессовестно потерян на Казанском вокзале, он изменился, мутировал в угрюмого потрошителя, людоеда, чудовище. То, что прикрывающийся его именем подлец творит в The Two Thrones, через ночь снится владельцам тесаков из мясного ряда и хотя
бы раз в два года — голливудским продюсерам: хищно сверкает кривое лезвие, жертва леденеет в предчувствии, и сталь не обманывает, жадно протискиваясь между ребрами, окунаясь в живот, исследуя плато между лопатками, лаская гортань и кромсая конечности. Иногда клинок с любопытством заглядывает в глазницы, не смущаясь хрупкостью хрусталика, он находит стыки в броне и навещает почки, лакомится печенью или, кошкой застревая в кости, служит инвентарным упором для безразличного и грациозного животного. Принца.
Пикантный сюрприз для любимых карниворов! Ну-ка, протяните душегубу ладошку и познакомьтесь с новым изобретением его покровителей: Speed Kills. Теперь проверьте, на месте ли пальцы на ваших руках. А на ногах? Меж его острых зубов всегда видна слюна, он голоден, наш ненаглядный Принц.
Гипнотизирующе злобное приключение Вавилонского правителя выходит щедрым тиражом сразу на всех мыслимых платформах. Дети любых возрастов получают нескромную, почти сексуальную сатисфакцию от мясницкого балета: Принц растягивает удовольствие, тратит уйму лишних движений, вместо того чтобы просто и милосердно прикончить жертву в одно мгновение. Все правильно: паршивец работает на публику с ни с чем не сравнимой красотой натурального стоу-новского антигероя.

Не сочтите, пожалуйста, за ханжество: в предыдущих жизнях мы с удовольствием смотрели, как христиан кушают львами, гугенотов режут воскресеньями, еретиков, не роняя ни капли крови, жгут и дробят, ливонских рыцарей топят. Это естественно, мы, страдающие от ненатуральной депри-вации хищники, вынуждены впиваться в мясо нажатием пластмассовой кнопки. Которую надо прижучить вовремя и к месту. Восхитительный, как грудинка, Speed Kill служит вознаграждением за собачье павловское усердие.

 

POP3 можно глотать по привычке, перебивая акробатические динамиады грязной, словно хорошая свалка в баре, потасовкой. Тем не менее альтернатива не обделенной очаровательным хаосом поножовщине теперь закодирована в генетическом дизайне уровней: птичий насест, еле заметный выступ в стене, скальная трещина, одинокий обломок колонны на отшибе — маленькие приметы приватного торжества таксидермиста. Всплеск-другой моз-говеществом, связка каверзных пируэтов в безоблачно искристом небе — и Принц на позиции. Приглашением считается вид на открытую всем ветрам спину песочного голема. Сверху коршуном падает комок мускулов и стали; камера, позабыв все шестнадцать миллионов оттенков, в волнении сигает следом и, широко раскрыв цейсов-ский окуляр, восторженно наблюдает, как в неровном ч/б взлетает и опускается страшный ломаный клинок.

Самый хитроумный, неутомимый и злобный бастард (надеемся на вас, читатель!) способен прикончить сразу группу визиревых громил в ири-сочной рапидной цепочке, швыряющей авторов Max Payne на пол — для безудержного лобзания крученых носов при-нцевых сапожков.

Любимый небом

«Два трона» — название лживое. Никаких ветвей у вельможной линии судьбы нет и быть не может, каждый мелкий шажок, пробежка или пируэт заведомо предугаданы и благословлены демиург-постановщиком. Неопределенности небесный батька не выносит: Высочество может Выставочные features на поверку обернулись чистой мистификацией: обставленное со вкусом турне по крышам Вавилона — тот же привычный фарватер с прозрачными стенами, бездонным потолком и слишком далеким паркетом пола. Внимание: хватит мыслить, словно наделенный полубожественными атлетданными сын Шаха, начинаем думать, будто франкоговорящий уроженец Канады, пашущий в поте лица на далекую, но историческую родину! Как бы решил эту задачку Жан-Франсуа, тридцати лет, без личной жизни и дурных привычек? Пробежался бы по стенке, уцепился ножом за розетку (есть такие!), три раза подтянулся, вытащил цепью выдвижной мостик, отрикошетил на жердочку, спустился вниз головой по цепи и пару раз подпрыгнул на встроенных в стены трамплинах. Что может быть проще, моншер?
 

Второй не менее обидный укол зонтиком обещаний — Темный Принц. Вообще-то он был брутальным блондином. Без детсадовской туманности вокруг черепа и золотовалютных вен по периметру. Кроме того, Высочество времен последней Е3 прыгало в огонь и чернело, ныряло в воду и белело исключительно по собственной прихоти, самостоятельно выбирая оптимальное состояние тела и души. Реакция на огонь в релизной версии чудесным образом испарилась (хотя очищение водой по-прежнему в силе) — очевидно, с балансом хорошего и плохого дизайнеры так и не разобрались. Финальный темноп-ринц утомителен в превосходной степени: крысиные бега с его участием под неумолимое тиканье вытекающей вон крови можно преодолеть исключительно методом бараньей зубрежки поворотов, маневров и действий. Трепещите, калькулировано посекундно!

Мудрый первородный

Результат куда ближе к интерактивному кино, чем дозволено

этикетом. Плюс легкое облачко разочарования при виде старческих кожных прожилок и острых полигоноколенок два года назад прекрасного, как сады Семирамиды, графического привода. Шикарный жених из Ubi скрючивается на глазах, впрочем, по-прежнему пользуясь нашей любовью.

И потом, эта эталонная работа картоделов! В паре со сценаристами они наконец-то превращают Prince of Persia: The Two Thrones в торжественный трибьют, симфонию первоисточнику Мехнера. Спустя пять сиквелов и шестнадцать лет уравнение вновь сводится к треугольнику Принц — Принцесса — Визирь, покрытые трещинами полы беззвучно проваливаются в бездну, а вооруженный отцовским мечом немолодой человек продирается сквозь ночь подземелья по гео-метричным серым кирпичикам древней кладки.

Еще чуть-чуть, и, оказавшись на лысой башке Вавилонского столпа, он наконец откроет Принцессе, что, вопреки мнению большинства, время вовсе не похоже на реку, текущую быстро и безоглядно из истока к устью. Время — это неподвластный рулю океан, это буря, это шторм.

Продолжение, конечно же, следует.